by Jenny Дивный деревянный домик с мезонином и флигелем, внутренним двориком-цветником и яблоневым садом... - здесь прожил почти 20 детских и юношеских лет Иван Петрович Павлов. Ну, да, тот, который "собака Павлова" - академик и физиолог и первый русский Нобелевский лауреат... назначенный - конечно, после смерти! - эталоном советского учёного... даром, что советским он был только последние 18 лет из восьмидесяти шести прожитых. Нас сюда завлекли достаточно сурово: а вы ведь пойдёте? - тоном, не допускающим сомнений... И при всей пристрастности и настороженности к мемориальным музеям, здесь оказалось - чудесно! Дом небольшой по объёму, но так соразмерно распланирован, что - столько всего туда поместилось!!! Через узкую веранду (на которой теперь дают надевать музейные тапочки) с улицы попадаешь в сени с гардеробом и далее переднюю (касса музея) и из неё в жилые комнаты. Веранда сквозная, с выходом во внутренний двор. Дом симметричен, комнаты соединены в анфиладу с внутренним тёмным коридором и двумя изолированными комнатами - кабинетом отца и жилой комнатой матери. Кабинет Петра Дмитриевича Павлова, отца академика и физиолога Родители будущего академика - из семей священнослужителей, отец священником и служил. Считается, что жили небогато. Мда. Просто - что считать "небогатым"... Благодаря наличию тёмной проходной комнаты (в которой рассказывают общие сведения о семье, родителях, братьях-сёстрах) практически все комнаты закрыты для входа посетителей, осмотр - через верёвочку... и это разумно: комнаты маленькие, группа не поместится, а так - воссоздан полный интерьер. Открыта для входа только гостиная, что в общем, символично: гостиная же. Конечно, интерьеры типологические, но так любовно и лаконично построены... Меня, кстати, ещё весной в Константинове порадовало изобилие приличных осветительных приборов. И здесь они хороши, во всех комнатах... Гостиная в доме-музее И.П. Павлова Из гостиной, выходящей окнами на улицу, две двери: налево - в столовую, направо - комната Варвары Ивановны Павловой (ур. Успенская). В семье, оказывается, было 10 детей, правда пятеро умерли. Меня поразило, что трое из умерших мальчиков были названы одним именем. То есть первый умер, но следующего родившегося назвали именем умершего, но он тоже умер, и спустя одиннадцать лет ещё одного так же назвали. И он тоже умер. Мдя. Ещё интересно, что несколько детей родились в середине мая - августовские между постами дети... Старшие Иван и Дмитрий названы в честь двух дедушек (но первый - не по отцу, как чаще бывает, а по матери). И, кажется, именно они самые благополучные. Потом Пётр, погибший нелепо и рано. Потом ещё четверо детей, умерших в младенчестве, и - Сергей, невольный виновник смерти брата Петра, ставший - единственный из всех - священником, затем ещё один рано умерший младенец (третий из Николаев), и наконец - дочь Лидия. Комната матушки в доме-музее И.П. Павлова При этом Иван Петрович, первый ребёнок в семье, был на 25 лет старше этой самой младшей своей сестры, Лидии... А родился он не в материнские 18, как мы сначала подумали, нет-нет, я уточнила, Варвара Ивановна была 1826 года рождения, т.е. есть первенца она родила в 23... это значит, что когда появилась Лидия, ей было 48 лет, а Петру Дмитриевичу - 51 год! Конечно, про это не рассказывают на экскурсии, неееее, это я арифметикой по привычке занималась. Комната матушки в доме-музее И.П. Павлова Разница в возрасте выживших детей: три старших брата через год, потом провал - и следующий уже на 15 лет младшее Ивана Петровича... и ещё 10 лет - и только тогда Лидия. То есть формально семья - многодетная, но по настоящему, больше трёх детей+младенец одновременно в этом доме не жили, пожалуй. Так что было не тесно. Из гостиной налево вход в небольшую столовую: стол-стулья и горка в углу. Столовая в доме-музее И.П. Павлова В музее явно прослеживается культ Павлова - причём, как мне кажется, не просто обычное для мемориальных музеев отношение к кормильцу... ну, не панибратство, конечно, есть какое-то более мягкое слово, не могу придумать... ну, когда говорят через слово с нежностью "наш Иван Петрович". Мне показалось, здесь есть некоторое искажение образа: усушивание и смягчение, - одомашнивание, что ли. Хотя, безусловно, это объяснимо и извинимо: его здесь любят - как родственника. Это дом, где он вырос, жил мальчиком, юношей, а не гениальным признанным и многажды награждённым учёным. Почему мне это грустно, хотя и всё понятно-объяснимо... Наверное, я не про Павлова, не только про Павлова, точнее. Каждый истолковывает другого, соизмеряя с собой. Буфет в доме-музее И.П. Павлова Но мы, собственно, про дом, да-да. Тёмная проходная комната и столовая соединяются в маленькой буфетной, где буфет - почти родной, наш, домашний - дубовый с цветными стёлышками дверцы (правда, без резных цветулей и трёхстворчатый)... Постоянно себя ловила на несколько ревнивом присматривании к вещам и быту. Во-1х, время - время Карабихское, социальный слой другой... но сколько избегано в поисках типологических вещей именно этого времени... лёгкая зависть к коллегам, конечно... А во-2х, и время, и слой семьи, из которой вышел Павлов - почти те же, что и мои Полянские, неслучайно я к буфету прислонялась... он более поздний, конечно, чем время обитания тут Ивана Петровича, но более близкий моим - по возрасту, получается, они ровесники Лидии и детей Ивана и Дмитрия... мои - внуки священника 1824 года рождения... невольно подталкивает к поиску параллелей... отвлеклась опять, эх... В буфетной есть ещё умывальный шкафчик - роскошный, а? Умывальник в буфетной комнате дома-музея И.П. Павлова Из буфетной - выход в сени, соединяющие дом с флигелем, на первом этаже которого - кухня. Из сеней тоже есть выход во внутренний двор (слева). И есть ещё лесенка наверх - на мезонин и второй этаж флигеля: то есть туда можно было попасть, не тревожа старших, родителей - с улицы через сквозную веранду во двор и через сени наверх в мезонин. Сени дома-музея И.П. Павлова Кухня мне понравилась - печка большая, посередине... вправо от неё есть ещё запечное пространство, да. Утварь, простая мебель, муляжи пищи... Очень светло и ярко. Кухня во флигеле дома-музея И.П. Павлова Верхние сени все залиты солнцем, налево из них - детские комнаты, которые я не снимала - в комнате погибшего Петра живёт кенарь, и вдруг он загнётся, если его сфотографировать... Ну, не буду, конечно. Но заодно и комнаты Ивана и Дмитрия, смежные маленькие комнатки, не сняла: узкие койки, письменные столы, стулья. Здесь рассказывают о детстве и юности Ивана Петровича, а также о его женитьбе (в Петербурге уже) и жене - Серафиме Васильевне Карчевской. А справа из сеней вход во второй этаж флигеля с двумя гостевыми комнатками... Верхние сени в доме-музее И.П. Павлова В верхних сенях два окна, чайный столик с креслами и макет-панорама Игра в городки. Тут рассказывают о детском на всю жизнь увлечении Ивана Петровича. Считается, что он был переученным левшой: ел и писал правой рукой, а в городки играл - левой. А может, просто ещё один амбидекстр, и потому такой гениальный? Одна из двух гостевых комнат в доме-музее И.П. Павлова Павлов не просто кабинетный мыслитель, он - экспериментатор, считавший наиважнейшим для учёного качеством наблюдательность. Аккуратность (виртуозность исполнения!) экспериментов Павлова - ничто по сравнению с его изобретательностью и дотошностью проверки всех пришедших в голову вариантов исследования. Гостевая комната в доме-музее Павлова Конечно, и про открытия и науку в музее тоже рассказывают. Когда-то, чтобы получить дополнительные средства, рядом с жилым домом семьи Павловых был выстроено ещё одно здание для сдачи квартир внаём. Теперь это строение носит название Дом науки, и - здесь как раз рассказывают об открытиях и достижениях Ивана Петровича в области физиологии и психологии. Зал физиологии пищеварения Любовь сотрудников музея к Ивану Петровичу выводит за рамки обсуждения жизнь собак: это было необходимо для науки... Показано всё на схемах, фотографиях и чучелке достаточно натуралистично, чтобы не понять, что с ними делали... рассказывают скупо, можно и не вдумываться... Была же и у самого Павлова в институте комната со станком на 10 собак для производства чистого желудочного сока для аптек... из живых собачек... безвредно для них, мдя. Правда все собаки Павлова, которых он оперировал-исследовал-использовал (а было их около 300, кажется), доживали до старости. Изрезанные ветераны физилогической науки получали пенсию и резвились в специально организованном для них "санатории". Чучело собачки с воспроизведением схемы мнимого кормления Суть экспериментов и сделанные открытия рассказываются сухо и буднично... Зато схемы лаконичны и наглядны. Мне было очень интересно - не столько следить за результатом, сколько восхищаться дотошности. Попробуем вот так - ага, результат... а если вот это изменить? понятно... а вот ещё это добавить/убавить... фантастическое терпение, любознательность и изобретательность... Ну, и конечно, меня всегда в трепет приводит, когда человек одновременно обладает и широкими, и глубокими познаниями... Так же, как и личность, открытия Павлова рассказываются в исключительно пафосном тоне: первый, впервые... Эх, личность, суженная до понимания нормальным любящим человеком, - это простительно, хотя и вызывает устойчивую грусть. Павлов интереснее и неоднозначнее при всей его цельности. Точнее именно это и восхитительно - он неоднозначен, а при том - цельный. А открытия, как про них здесь рассказывают... ну, будто с 1936 ничего не открыли больше, и - не дополнили, не уточнили исследования Павлова. В общем, мне мало было изложения хронологии открытий. Мне хотелось бы ещё учений Павлова в контексте науки до, во время и после... Хотя если бы не было последовательности открытий, я бы тоже грустила, ибо хронология исследований - свидетельство развития мысли от одного к другому, очень интересно. План-схема расположения экспозиционных залов Дома науки (дом-музей И.П. Павлова) Кстати, с собачками всё забавно. -- а какой у вас адрес? - спросила Женя сотрудников музея весной по телефону. -- павлов... собака... - дальше всеобщий смех. Музей, пока данные конвертировались, так и назывался "собака павлова"... И что забавно, на кассе много разных собачек продают, - фигурки, к сожалению, без упоминания названия музея... Но зато! в ящике для тапок я вот что углядела: Музейные тапочки в доме-музее И.П. Павлова Внутренний дворик ограничен с одной стороны (вдоль улицы) забором, с двух других жилым домом и Домом науки, а четвёртая сторона - хозяйственные постройки, отделяющие двор - от яблоневого сада, в который нас, конечно, запустили (да и так яблоки таскали авоськами на занятия). Яблони высокие пожилые, а яблок!!!!! Насобирали пару пакетов, красота! Ну, подводя итог. Музей мне очень понравился, несмотря на обычное моё выискивание не только положительного, но и всяких чуч. Мне понравилось, как заполнено пространство, свет, вещи, собранные не так давно и очень прилично выглядящие... Чисто и притом не заполировано до мертвечины. Ну, конечно, мне бы хотелось больше услышать про то, как музей строился-комплектовался, но тут Валентина Михайловна сознательно ушла от профессиональных тем и повествовала только про обожаемого ею героя. Да, самое главное. Это - муниципальный музей! ...прочитала по случаю посещения музея дивный анекдот... "Павлов постоянно ходил в церковь и на улице демонстративно крестился, что в те времена было небезопасным делом. Он был постоянным прихожанином Знаменской церкви, которая стояла на месте нынешней станции метро «Площадь Восстания». Об этом в советские времена даже рассказывали анекдоты. Будто идет однажды академик Павлов по Невскому, подходит к Знаменской церкви, останавливается и крестится. «Эх, темнота!» – сочувственно вздыхает ему вслед прохожий-атеист. – «Да это у него условной рефлекс!» – иронически подхватывает другой." Враки, конечно, Павлов умер в 1936, церковь порушили в 1941, а станцию метро построили в 1955... Но тем не менее...

Дивный деревянный домик с мезонином и флигелем, внутренним двориком-цветником и яблоневым садом... - здесь прожил почти 20 детских и юношеских лет Иван Петрович Павлов.
Ну, да, тот, который "собака Павлова" - академик и физиолог и первый русский Нобелевский лауреат... назначенный - конечно, после смерти! - эталоном советского учёного... даром, что советским он был только последние 18 лет из восьмидесяти шести прожитых.

Нас сюда завлекли достаточно сурово: а вы ведь пойдёте? - тоном, не допускающим сомнений...
И при всей пристрастности и настороженности к мемориальным музеям, здесь оказалось - чудесно!



Дом небольшой по объёму, но так соразмерно распланирован, что - столько всего туда поместилось!!!
Через узкую веранду (на которой теперь дают надевать музейные тапочки) с улицы попадаешь в сени с гардеробом и далее переднюю (касса музея) и из неё в жилые комнаты.
Веранда сквозная, с выходом во внутренний двор.
Дом симметричен, комнаты соединены в анфиладу с внутренним тёмным коридором и двумя изолированными комнатами - кабинетом отца и жилой комнатой матери.


Кабинет Петра Дмитриевича Павлова, отца академика и физиолога

Родители будущего академика - из семей священнослужителей, отец священником и служил.
Считается, что жили небогато.
Мда. Просто - что считать "небогатым"...
Благодаря наличию тёмной проходной комнаты (в которой рассказывают общие сведения о семье, родителях, братьях-сёстрах) практически все комнаты закрыты для входа посетителей, осмотр - через верёвочку... и это разумно: комнаты маленькие, группа не поместится, а так - воссоздан полный интерьер. Открыта для входа только гостиная, что в общем, символично: гостиная же.
Конечно, интерьеры типологические, но так любовно и лаконично построены...
Меня, кстати, ещё весной в Константинове порадовало изобилие приличных осветительных приборов. И здесь они хороши, во всех комнатах...


Гостиная в доме-музее И.П. Павлова

Из гостиной, выходящей окнами на улицу, две двери: налево - в столовую, направо - комната Варвары Ивановны Павловой (ур. Успенская).
В семье, оказывается, было 10 детей, правда пятеро умерли.
Меня поразило, что трое из умерших мальчиков были названы одним именем. То есть первый умер, но следующего родившегося назвали именем умершего, но он тоже умер, и спустя одиннадцать лет ещё одного так же назвали. И он тоже умер. Мдя.



Ещё интересно, что несколько детей родились в середине мая - августовские между постами дети...
Старшие Иван и Дмитрий названы в честь двух дедушек (но первый - не по отцу, как чаще бывает, а по матери). И, кажется, именно они самые благополучные.
Потом Пётр, погибший нелепо и рано. Потом ещё четверо детей, умерших в младенчестве, и - Сергей,
невольный виновник смерти брата Петра, ставший - единственный из всех - священником, затем ещё один рано умерший младенец (третий из Николаев), и наконец - дочь Лидия.


Комната матушки в доме-музее И.П. Павлова

При этом Иван Петрович, первый ребёнок в семье, был на 25 лет старше этой самой младшей своей сестры, Лидии... А родился он не в материнские 18, как мы сначала подумали, нет-нет, я уточнила, Варвара Ивановна была 1826 года рождения, т.е. есть первенца она родила в 23... это значит, что когда появилась Лидия, ей было 48 лет, а Петру Дмитриевичу - 51 год!
Конечно, про это не рассказывают на экскурсии, неееее, это я арифметикой по привычке занималась.


Комната матушки в доме-музее И.П. Павлова

Разница в возрасте выживших детей: три старших брата через год, потом провал - и следующий уже на 15 лет младшее Ивана Петровича... и ещё 10 лет - и только тогда Лидия.
То есть формально семья - многодетная, но по настоящему, больше трёх детей+младенец одновременно в этом доме не жили, пожалуй.
Так что было не тесно.
Из гостиной налево вход в небольшую столовую: стол-стулья и горка в углу.


Столовая в доме-музее И.П. Павлова

В музее явно прослеживается культ Павлова - причём, как мне кажется, не просто обычное для мемориальных музеев отношение к кормильцу... ну, не панибратство, конечно, есть какое-то более мягкое слово, не могу придумать... ну, когда говорят через слово с нежностью "наш Иван Петрович".
Мне показалось, здесь есть некоторое искажение образа: усушивание и смягчение, - одомашнивание, что ли.
Хотя, безусловно, это объяснимо и извинимо: его здесь любят - как родственника. Это дом, где он вырос, жил мальчиком, юношей, а не гениальным признанным и многажды награждённым учёным.
Почему мне это грустно, хотя и всё понятно-объяснимо... Наверное, я не про Павлова, не только про Павлова, точнее. Каждый истолковывает другого, соизмеряя с собой.


Буфет в доме-музее И.П. Павлова

Но мы, собственно, про дом, да-да.
Тёмная проходная комната и столовая соединяются в маленькой буфетной, где буфет - почти родной, наш, домашний - дубовый с цветными стёлышками дверцы (правда, без резных цветулей и трёхстворчатый)...
Постоянно себя ловила на несколько ревнивом присматривании к вещам и быту.
Во-1х, время - время Карабихское, социальный слой другой... но сколько избегано в поисках типологических вещей именно этого времени... лёгкая зависть к коллегам, конечно...
А во-2х, и время, и слой семьи, из которой вышел Павлов - почти те же, что и мои Полянские, неслучайно я к буфету прислонялась... он более поздний, конечно, чем время обитания тут Ивана Петровича, но более близкий моим - по возрасту, получается, они ровесники Лидии и детей Ивана и Дмитрия... мои - внуки священника 1824 года рождения... невольно подталкивает к поиску параллелей... отвлеклась опять, эх...
В буфетной есть ещё умывальный шкафчик - роскошный, а?


Умывальник в буфетной комнате дома-музея И.П. Павлова

Из буфетной - выход в сени, соединяющие дом с флигелем, на первом этаже которого - кухня. Из сеней тоже есть выход во внутренний двор (слева). И есть ещё лесенка наверх - на мезонин и второй этаж флигеля: то есть туда можно было попасть, не тревожа старших, родителей - с улицы через сквозную веранду во двор и через сени наверх в мезонин.


Сени дома-музея И.П. Павлова

Кухня мне понравилась - печка большая, посередине... вправо от неё есть ещё запечное пространство, да.
Утварь, простая мебель, муляжи пищи... Очень светло и ярко.


Кухня во флигеле дома-музея И.П. Павлова

Верхние сени все залиты солнцем, налево из них - детские комнаты, которые я не снимала - в комнате погибшего Петра живёт кенарь, и вдруг он загнётся, если его сфотографировать... Ну, не буду, конечно. Но заодно и комнаты Ивана и Дмитрия, смежные маленькие комнатки, не сняла: узкие койки, письменные столы, стулья.
Здесь рассказывают о детстве и юности Ивана Петровича, а также о его женитьбе (в Петербурге уже) и жене - Серафиме Васильевне Карчевской.
А справа из сеней вход во второй этаж флигеля с двумя гостевыми комнатками...


Верхние сени в доме-музее И.П. Павлова

В верхних сенях два окна, чайный столик с креслами и макет-панорама Игра в городки.
Тут рассказывают о детском на всю жизнь увлечении Ивана Петровича. Считается, что он был переученным левшой: ел и писал правой рукой, а в городки играл - левой. А может, просто ещё один амбидекстр, и потому такой гениальный?


Одна из двух гостевых комнат в доме-музее И.П. Павлова

Павлов не просто кабинетный мыслитель, он - экспериментатор, считавший наиважнейшим для учёного качеством наблюдательность.
Аккуратность (виртуозность исполнения!) экспериментов Павлова - ничто по сравнению с его изобретательностью и дотошностью проверки всех пришедших в голову вариантов исследования.


Гостевая комната в доме-музее Павлова

Конечно, и про открытия и науку в музее тоже рассказывают.
Когда-то, чтобы получить дополнительные средства, рядом с жилым домом семьи Павловых был выстроено ещё одно здание для сдачи квартир внаём.
Теперь это строение носит название Дом науки, и - здесь как раз рассказывают об открытиях и достижениях Ивана Петровича в области физиологии и психологии.


Зал физиологии пищеварения

Любовь сотрудников музея к Ивану Петровичу выводит за рамки обсуждения жизнь собак: это было необходимо для науки...
Показано всё на схемах, фотографиях и чучелке достаточно натуралистично, чтобы не понять, что с ними делали... рассказывают скупо, можно и не вдумываться...
Была же и у самого Павлова в институте комната со станком на 10 собак для производства чистого желудочного сока для аптек... из живых собачек... безвредно для них, мдя.
Правда все собаки Павлова, которых он оперировал-исследовал-использовал (а было их около 300, кажется), доживали до старости. Изрезанные ветераны физилогической науки получали пенсию и резвились в специально организованном для них "санатории".


Чучело собачки с воспроизведением схемы мнимого кормления

Суть экспериментов и сделанные открытия рассказываются сухо и буднично...
Зато схемы лаконичны и наглядны.
Мне было очень интересно - не столько следить за результатом, сколько восхищаться дотошности. Попробуем вот так - ага, результат... а если вот это изменить? понятно... а вот ещё это добавить/убавить... фантастическое терпение, любознательность и изобретательность...
Ну, и конечно, меня всегда в трепет приводит, когда человек одновременно обладает и широкими, и глубокими познаниями...
Так же, как и личность, открытия Павлова рассказываются в исключительно пафосном тоне: первый, впервые... Эх, личность, суженная до понимания нормальным любящим человеком, - это простительно, хотя и вызывает устойчивую грусть. Павлов интереснее и неоднозначнее при всей его цельности. Точнее именно это и восхитительно - он неоднозначен, а при том - цельный.
А открытия, как про них здесь рассказывают... ну, будто с 1936 ничего не открыли больше, и - не дополнили, не уточнили исследования Павлова.
В общем, мне мало было изложения хронологии открытий. Мне хотелось бы ещё учений Павлова в контексте науки до, во время и после... Хотя если бы не было последовательности открытий, я бы тоже грустила, ибо хронология исследований - свидетельство развития мысли от одного к другому, очень интересно.


План-схема расположения экспозиционных залов Дома науки (дом-музей И.П. Павлова)

Кстати, с собачками всё забавно.
-- а какой у вас адрес? - спросила Женя сотрудников музея весной по телефону.
-- павлов... собака... - дальше всеобщий смех.
Музей, пока данные конвертировались, так и назывался "собака павлова"...
И что забавно, на кассе много разных собачек продают, - фигурки, к сожалению, без упоминания названия музея...
Но зато! в ящике для тапок я вот что углядела:


Музейные тапочки в доме-музее И.П. Павлова

Внутренний дворик ограничен с одной стороны (вдоль улицы) забором, с двух других жилым домом и Домом науки, а четвёртая сторона - хозяйственные постройки, отделяющие двор - от яблоневого сада, в который нас, конечно, запустили (да и так яблоки таскали авоськами на занятия).



Яблони высокие пожилые, а яблок!!!!! Насобирали пару пакетов, красота!



Ну, подводя итог.
Музей мне очень понравился, несмотря на обычное моё выискивание не только положительного, но и всяких чуч.
Мне понравилось, как заполнено пространство, свет, вещи, собранные не так давно и очень прилично выглядящие... Чисто и притом не заполировано до мертвечины.
Ну, конечно, мне бы хотелось больше услышать про то, как музей строился-комплектовался, но тут Валентина Михайловна сознательно ушла от профессиональных тем и повествовала только про обожаемого ею героя.
Да, самое главное. Это - муниципальный музей!



...прочитала по случаю посещения музея дивный анекдот...
"Павлов постоянно ходил в церковь и на улице демонстративно крестился, что в те времена было небезопасным делом. Он был постоянным прихожанином Знаменской церкви, которая стояла на месте нынешней станции метро «Площадь Восстания». Об этом в советские времена даже рассказывали анекдоты. Будто идет однажды академик Павлов по Невскому, подходит к Знаменской церкви, останавливается и крестится. «Эх, темнота!» – сочувственно вздыхает ему вслед прохожий-атеист. – «Да это у него условной рефлекс!» – иронически подхватывает другой."

Враки, конечно, Павлов умер в 1936, церковь порушили в 1941, а станцию метро построили в 1955...
Но тем не менее...