by Jenny Кабинет А.П. Чехова в Мелиховском доме Дом в Мелихове - восстановленный. Точнее - отстроенный заново. Из-за уже осознанного и неотвратимого диагноза Антон Павлович купил в Ялте участок земли (пустырь!) в двух километрах от набережной, чтобы строить дачу... и в ту же осень умер его отец Павел Егорович (1898)... дом в Мелихове осиротел, его продали и выстроили дом в Ялте; туда перебрались также мать и сестра, приезжали братья и бесконечные гости... До 1917-1918 мелиховский - чеховский! - дом берегли совсем чужие люди. А в 1929 дом разрушили... Ксения Абрамовна показывала нам фотографию - вид от пруда-аквариума на флигель... сейчас между прудом и флигелем - дом, а на фотографии его нет... восстановили только в ранних 1950-х по рисункам и воспоминаниям ещё живущей в Ялте Марии Павловны, младшей сестры. Дом, вроде, и не мемориальный (как строение), но - живой, наполненный - и мемориями, и типологическими предметами... Ясный, чистый (без аллергенов, хи-хи) дом. Дом новый, крепкий, с затеями. Мой кабинет прекрасно освещен сплошными итальянскими окнами и просторнее московского. А.С. Суворину. 28 февраля 1898, Москва. Кабинет А.П. Чехова в Мелиховском доме Вообще, вот давно, с Карабихи, занимающая меня тема... Многодетная семья, где каждый ребёнок - в чём-то талантлив, не суперски, но явно выше среднего. Да и папа себе на уме и явно одарённый... Но один сын - мировой величины талант в результате оказывается... А как это - сын, брат, и - мировой величины? если все - талантливы? И как сам он это ощущает? ощущает ли вообще? Так и не поняла пока. Но кажется, что нет. Иначе зачем бы медицина? все эти метания по окрестным деревням, затеи с амбулаторией, зачем участие в первой переписи населения, строительство школ, попечительство над библиотеками, многое другое... Неее, конечно, писательство - источник существования. Но ведь не только. Кабинет А.П. Чехова в Мелиховском доме Так или иначе, кабинет в доме - самое красивое, яркое и просторное помещение. ...мы вошли из тёмной прихожей - я аж зажмурилась... потом подумала, что так специально, контраст этот... 6 март. Мелихово. В моем кабинете до такой степени светло, что глазам больно. А.С. Суворину. 6—7 марта 1892, Мелихово. Дом и впрямь "с затеями" - например, разнообразными окнами: в кабинете - тройное, в жилых комнатах и гостиной - обыкновенные, в прихожей, коридорах - стрельчатые с цветными стеклами... В плане дом похож на букву L: -- нижняя широкая часть - это небольшая прихожая и просторный кабинет, затем гостиная и так называемая пушкинская комната, затем (уже окнами на противоложную кабинету сторону, на пруд) - комнаты Марии Павловны и Антона Павловича... -- боковая сторона дома, вдоль пруда, - это коридор, комнаты родителей и столовая. Ну, наверное, дом - разновременные части теперь уже целого... Нижняя часть буквы L - анфилада из шести комнат, причём и средние комнаты друг с другом связаны. Слева - "Пушкинская" комната. Справа - гостиная в Мелиховском доме. Комната названа "пушкинской" по висящему здесь большому литографированному портрету - то ли дополнительная гостиная, то ли просто проходная комната, а иногда и спальня для гостей, - соединяется с гостиной (на картинке дверь вправо), прихожей (дверь прямо) и - комнатой Антона Павловича. Родительская часть дома - "гребёнка": длинный коридор с входами в комнату отца, столовую, комнату матери и дополнительным выходом во двор... Из гостиной тоже можно выйти - на просторную террасу (веранду? ага-ага! опять верасса и терранда!) и далее в сад. Фасад с террасой с какими-то чуть ли не мавританскими мотивами. В гостиной - кресла, столик и рояль... музицировали не только приезжавшие гости, но и хозяева... <...>в письмах А.П. стыдливо умолчал о том, что и он сам пел, - правда, не романсы, а церковные песнопения. Им научился он в детстве, когда под руководством отца пел в церкви. У него был довольно звучный басок. Он отлично знал церковную службу и любил составлять домашний импровизированный хор. Пели тропари, кондаки, стихири, пасхальные ирмосы. Присаживалась к нам и подпевала и Марья Павловна, сочувственно гудел Павел Егорыч, а Антон Павлович основательно держал басовую партию. И это, видимо, доставляло ему искреннее удовольствие. Глядя на его лицо, казалось, что в такие часы он чувствовал себя ребенком.Это вспоминает И.Н. Потапенко, - тот самый, с которым сошлась не без последствий Лика Мизинова, ну, и к которому принято испытывать негативные эмоции, ха-ха... а воспоминания Потапенко не просто здравые, а лаконично-сдержанные и осмысленные, да-с. Рояль в гостиной мелиховского дома, фрагмент, конечно Бродила я по дому, усадьбе и непроизвольно думала, слоями, что ли... одновременно, не последовательно думала... -- даааа, вот Чехов, - "чистый" от идеологии и использования в разных утилитарных целях, а потому ему в дом люди просто несут вещи, типологические и даже мемориальные... и аллергии нет... и насколько труднее всё это с Некрасовым, обращённым в штамп... -- что же, Чехов от этой чистоты кажется скучным и - что? холодноватым? неискренним? -- неееет, не верю я в холодноватость и предустановленную "правильность" (т.е. скучищу) человека, который так смеётся и так пишет, и врач, и на Сахалине насмотрелся... -- и что же некоторые так безосновательно (по-моему) в эту холодность и правильность верят... и зевают при упоминании его имени? -- помню, что много его читала летом после 8 класса, да... и как веселилась тогда от, например, "Моей жизни"... -- надо почитать сейчас... надо почитать - письма! И, листая письма: хааааа, так я читала уже это точно, хотя и не в том ощущении жизни, но - читала же! ну, да, когда закончились тома художественных произведений, начались же письма, да-да (была такая печальная эпоха чтения собраний сочинений последовательно том за томом)... и вдруг я поняла, а сколько слов и словечек и фраз чеховских говорю и не сознаю, что цитирую... и более того... и дело даже не в словах. Какой он разумный, осознанно правильный, жи-вой... Опять же, И.Н. Потапенко, Читая многочисленные воспоминания о Чехове, я получаю странное впечатление: все как будто боятся, чтобы он хоть на минуту не показался человеком с горячей кровью, с живыми человеческими страстями и человеческими слабостями. Может быть, это оттого, что наиболее искренние воспоминания относятся к последнему периоду его жизни, к тому времени, когда полную власть над его организмом взяла болезнь и он, сознательно или нет, тщательно берег свои силы. Обстоятельства так сложились, что в эти годы, прожитые им в Крыму, я его не видел. В тот же период, когда мы с ним встречались в Москве и Мелихове, отчасти в Петербурге, он не был так бережлив. Стол в комнате Марии Павловны Чеховой в мелиховском доме Сестра Мария Павловна, Ма-Па. Трудилась учительницей и вела мелиховское хозяйство. Трудилась в Москве, а в Мелихово приезжала на выходные. И при том все счета-расчёты преимущественно были на ней. Очень неплохо рисовала (как и рано умерший брат Николай: портрет Антона Павловича на стене написан Николаем, да), и вот она явно и осознанно понимала значимость брата, не знаю, всегда или после его смерти... но замуж она не вышла, и последние годы была при брате... И благодаря ей появился ялтинский музей, мелиховскому отдано тоже немало... но она же, говорят, вымарывала из писем брата перед их публикацией всё, что искажало светлый образ... а за ней следом старались ещё и чеховеды, да. Но Марию Павловну понять и извинить можно, а чужих людей (исследователей) - вовсе нет. А письма Чехова к сестре всё-таки особенные - краткие и, кажется, не всегда последовательные, а просто не надо описаний и длинных характеристик, чтобы близким людям понять друг друга... Комната Марии Павловны Чеховой в мелиховском доме На другой день после твоего отъезда. На пруде вода стоит уже на 1/2 аршина выше льда. Миша приехал. Лошадей не привел. Обещает привести их после Пасхи. Обои для материнской комнаты привез; велели малярам прийтить. Все скворешни, кроме новых, заняты архиерейскими певчими. Утром Иван поехал на станцию за семенами, но вот уже солнце зашло, а его всё нет и нет. Подозреваем, что лошадь утопла, а семена (150 рублей!) посеяны в поле. Мать ездила в Лопасню и привезла водки. Какао сегодня не пили. Обедали в 11 часов. После обеда спали. Потом занимались физическим трудом. Потом пили молоко и чай. Теперь ждем ужина. Вообще ведем жизнь отчасти подвижническую, отчасти же свинскую. Заказали столяру полки за 7 рублей. Дорога с каждым часом становится всё хуже и хуже. В субботу извозчики будут брать 3 рубля. Чтобы не вводить тебя в такой расход, мы решили выслать тебе на станцию мелиховского мужика за 75 к. к почтовому поезду. Скажи об этом Ивану и Семашко. Кстати привези адрес Семашко. Мать, наконец-таки, вытащила из своего сундука мое осеннее пальто; принесла его и говорит: "Вот твое пальто, не зявкай больше"… Что значит - не зявкай? Был ли Иван у нотариуса? Поклонись Евдокии Исааковне и ее мужу, Ленским, Лике Мизиновой и ее родительнице. Побывай, если будет время, у Оболонских. ……………………………………………………. Восьмой час, а Ивана нет! С ним и Шарик. Оба с утра не ели. Будь здорова и не нуждайся в фенацетине. Больше писать не о чем. Привези Лику. Твой А. Чехов. Скажи Ивану, чтобы купил медный крючок с петелькой для двери (в мою спальную), и привези. Напомни Ивану насчет пива и зельтерской воды. Скажи Ивану, чтобы он взял у Суворина в мой счет "Вспомогательную книгу для сельских хозяев", издание Безобразова. Привези сию книгу. Среда. Семена привезли. Сегодня весь день валит снег. 0 градусов. Холодно. Маляры не приходили. У Пелагеи болят зубы. Сотский принес окладной лист: нужно вносить в казначейство 8 р. 33 к. государственного сбора. Привези краснокочанной капусты и зелени для супу. Если будешь на Петровке, то возьми у Лисицина или у кого хочешь 2 лота семян еловых, 2 лота сосны обыкновенной и 1 лот лиственницы. Спроси, нет ли дуба, клена, вяза. Если есть, то возьми, по цене судя. Четверг. 6 час. утра. 5 градусов мороза. Иван едет на станцию. Сестре М.П. Чеховой. 31 марта - 2 апреля 1892, Мелихово. Комната А.П. Чехова в мелиховском доме -- просторная, с кроватью, шкафом и письменным столом, за которым он работал ночами, особенно когда кашлял или мучился перебоями сердца... Слева - закрытая дверь, соединяющая с комнатой сестры (с той стороны дверь прикрыта ковром). В какой-то момент, весной 1897, Чехов поменялся с сестрой комнатами, отдал ей свой кабинет: к Ма-Па приезжали подруги, веселились, сам Чехов только что вышел из клиники, перестал сомневаться в диагнозе (и прогнозе), приём больных в доме давно свёрнут, перенесён во флигель... 16 апр. Дорогой Михаил Осипович, у меня немножко подгуляли легкие. 20-го марта я поехал в Петербург, но на пути у меня началось кровохарканье, пришлось задержаться в Москве и лечь в клиники на две недели. Доктора определили у меня верхушечный процесс и запретили мне почти всё интересное. <...> Сегодня голова болит. Испорчен день, а погода прекрасная, в саду шумно. Гости, игра на рояле, смех - это внутри дома, а снаружи скворцы. <...> Нет худа без добра. В клинике был у меня Лев Николаевич, с которым вели мы преинтересный разговор, преинтересный для меня, потому что я больше слушал, чем говорил. Говорили о бессмертии. Он признает бессмертие в кантовском вкусе; полагает, что все мы (люди и животные) будем жить в начале (разум, любовь), сущность и цели которого для нас составляют тайну. Мне же это начало или сила представляется в виде бесформенной студенистой массы; моё я - моя индивидуальность, моё сознание сольются с этой массой - такое бессмертие мне не нужно, я не понимаю его, и Лев Николаевич удивляется, что я не понимаю. М.О. Меньшикову. 16 апреля 1897, Мелихово. Принадлежности для умывания в комнате А.П. Чехова в мелиховском доме А ещё мне было странно (я этого не знала вовсе!), что родители Чехова жили вместе с ним в Мелихове. И это тоже совершенно иное представление, а? Бывший грозный отец, вынужденный признать сына за главу семьи, например... а любящий сын весьма ироничен, между прочим... 21 март. Ст. Лопасня. Мамаша сегодня говела и ездила в церковь на собственной лошади; папаша вывалился из саней - до того был стремителен бег коня! Папаша по-прежнему философствует и задает вопросы вроде: зачем тут лежит снег? Или: почему там есть деревья, а здесь нет? Читает всё время газеты и потом рассказывает матери, что в Петербурге учреждается общество для борьбы с классификацией молока. Подобно всем таганрожцам, неспособен ни к какой другой работе, кроме как возжиганию светильников. С мужиками говорит строго. Брату Ал.П. Чехову. 21 марта 1892, Мелихово. Комната Павла Егоровича Чехова в мелиховском доме Старший брат Александр более определённо описывает отношения родителя и сына: Отец занимал в доме положение, которое одним словом определить трудно… Он ухитрился устроиться так, что в некоторых случаях на него нельзя было смотреть со стороны без улыбки. Он пользовался полным почетом. За столом он занимал почетное место против Антона. Оба они помещались по краям, а в промежутках между ними размещались домочадцы и гости. Первый лучший кусок попадал на тарелку к нему. Мнения его, каковы бы они ни были, выслушивались с уважением. Если ему приходило в голову начать есть "для здоровья" в скоромные дни постное — мать беспрекословно исполняла его желание. Водку за обедом и ужином он пил из своего графинчика в виде настоя из каких-то загадочных трав. Комната у него была отдельная и уютная, и в ней пахло ладаном. На столе у него лежала большая тетрадь — дневник с короткими ежедневными записями: "Иван Петрович приехал в гости", "Иван Петрович переночевал и уехал", "Посылали на станцию", "Антоша уехал в Москву", "Без него приезжал в гости Федор Степаныч с женою" и т.п. в этом же роде. Забот у него не было никаких.Казалось бы, при таких условиях старик должен был быть здоровым. Но на деле выходило не совсем так. Его душу тревожило недоразумение: имение принадлежало Антону Павловичу, следовательно, хозяином, распорядителем и вершителем судеб является он, Антон Павлович. Но ведь Павел Егорович старше Антона Павловича: он его отец, стало быть, и он, Павел Егорович, в силу своего родительского старшинства, имеет еще большее право распоряжаться и отдавать приказания в имении сына. Его все должны слушаться, как самого старшего в доме. Если он не будет так или иначе проявлять своей власти, то его не станут уважать ни прислуга, ни мужики. Чайный столик в столовой Мелиховского дома Красная сахарница - ещё из таганрогской жизни... Когда Павел Егорович умер, закончилась и мелиховская жизнь... младший брат, Михаил Павлович: ...я, мать и сестра с грустью возвратились в Мелихово. Я прошел по пустынным комнатам. Брата Антона нет - он в Ялте; отца нет - он в могиле; "прекрасной Лики" тоже нет - она в Париже. Даже нет нашего вечного друга А.И. Иваненко - он навсегда уехал к себе на родину. Опустело наше Мелихово! Точно один отец занимал весь наш дом, - так почувствовалось в Мелихове его отсутствие. Кофейный столик в столовой мелиховского дома Михаил Павлович привёз в первый мелиховский год "умный" кофейник (на спиртовке?), который не нравился Антону Павловичу... но такое ощущение, что целый год при явлении младшего брата в доме кофе варился в его хитроумном кофейнике, ха. 13 май. Мелихово. У нас издохли селезень, лошадь и еж, ловивший в амбаре мышей. Утки вдовствуют. <...> Спасите меня от кофейников! Кофейники всё те же, и податной инспектор (VI класса) упорно мешает ложкой, уверяя меня, что я не в духе. Со смирением переношу сей деспотизм, но когда чиновная особа уезжает на службу, я бросаю умный кофейник и варю себе в простом. А.И. Смагину. 13 мая 1892, Мелихово.Вторник. Купи простой медный кофейник, вроде как для водосвятия, какой у нас был прежде, стаканов на 6 — 7. В ученых кофейниках кофе выходит невкусным. Сестре М.П. Чеховой. 16 марта 1893, Мелихово. Сервиз Villeroi&Boch - столовая в мелиховском доме Это такой дивный сервиз на сорок восемь персон, части которого разошлись по всем чеховским музеям, - и всем хватило! Гостей в Мелихове всегда было много - причём могли приехать люди и малознакомые, - а просто подышать воздухом и послушать соловьёв! И деликатный Антон Павлович никого не выгонял, только жаловался в письмах на шум и бесконечных гостей... И ещё из воспоминаний И.Н. Потапенко: ...самые близкие люди всегда чувствовали между ним и собою некоторое расстояние. И потому я утверждаю, что у Чехова не было друзей. То обстоятельство, что после его смерти объявилось великое множество его друзей, я не склонен объяснять ни тщеславием, ни самозванством. Я уверен, что эти люди вполне искренне считали себя его друзьями и по своему настроению таковыми и были, то есть они любили его настоящей дружеской любовью и готовы были открыть перед ним всю душу. Может быть, и открывали, и наверно так, - у него было то неотразимое обаяние, которое каждую душу заставляло отдаваться ему, - потому-то он и знал так хорошо тончайшие извилины человеческой души. Но он-то свою не раскрывал ни перед кем. Может быть, это-то знание, эта изумительная способность видеть человека насквозь и была причиной того, что он не мог никого близко подпустить к своей душе. Душа эта была какая-то необыкновенно правильная. Бывают счастливцы с изумительно симметрическим сложением тела. Все у них в идеальной пропорции. Такое тело производит впечатление чарующей красоты. У Чехова же была такая душа. Все было в ней - и достоинства, и слабости. Если бы ей были свойственны только одни положительные качества, она была бы так же одностороння, как душа, состоящая из одних только пороков. В действительности же в ней наряду с великодушием и скромностью жили и гордость, и тщеславие, рядом с справедливостью - пристрастие. Но он умел, как истинный мудрец, управлять своими слабостями, и оттого они у него приобретали характер достоинств. Удивительная сдержанность, строгое отношение к высказываемым им мнениям, взвешивание каждого слова придавали какой-то особенный вес его словам, благодаря чему они приобретали характер приговора. Коридор на родительской половине мелиховского дома А комнаты матери нет, не восстановлены интерьеры.

Кабинет А.П. Чехова в Мелиховском доме

Дом в Мелихове - восстановленный. Точнее - отстроенный заново.
Из-за уже осознанного и неотвратимого диагноза Антон Павлович купил в Ялте участок земли (пустырь!) в двух километрах от набережной, чтобы строить дачу... и в ту же осень умер его отец Павел Егорович (1898)... дом в Мелихове осиротел, его продали и выстроили дом в Ялте; туда перебрались также мать и сестра, приезжали братья и бесконечные гости...
До 1917-1918 мелиховский - чеховский! - дом берегли совсем чужие люди. А в 1929 дом разрушили...

Ксения Абрамовна показывала нам фотографию - вид от пруда-аквариума на флигель... сейчас между прудом и флигелем - дом, а на фотографии его нет... восстановили только в ранних 1950-х по рисункам и воспоминаниям ещё живущей в Ялте Марии Павловны, младшей сестры.

Дом, вроде, и не мемориальный (как строение), но - живой, наполненный - и мемориями, и типологическими предметами...
Ясный, чистый (без аллергенов, хи-хи) дом.

Дом новый, крепкий, с затеями. Мой кабинет прекрасно освещен сплошными итальянскими окнами и просторнее московского.
А.С. Суворину. 28 февраля 1898, Москва.

Кабинет А.П. Чехова в Мелиховском доме

Вообще, вот давно, с Карабихи, занимающая меня тема...
Многодетная семья, где каждый ребёнок - в чём-то талантлив, не суперски, но явно выше среднего.
Да и папа себе на уме и явно одарённый...
Но один сын - мировой величины талант в результате оказывается...
А как это - сын, брат, и - мировой величины? если все - талантливы?
И как сам он это ощущает? ощущает ли вообще?
Так и не поняла пока. Но кажется, что нет.
Иначе зачем бы медицина? все эти метания по окрестным деревням, затеи с амбулаторией, зачем участие в первой переписи населения, строительство школ, попечительство над библиотеками, многое другое...
Неее, конечно, писательство - источник существования. Но ведь не только.


Кабинет А.П. Чехова в Мелиховском доме

Так или иначе, кабинет в доме - самое красивое, яркое и просторное помещение.
...мы вошли из тёмной прихожей - я аж зажмурилась... потом подумала, что так специально, контраст этот...

6 март. Мелихово.
В моем кабинете до такой степени светло, что глазам больно.
А.С. Суворину. 6—7 марта 1892, Мелихово.

Дом и впрямь "с затеями" - например, разнообразными окнами: в кабинете - тройное, в жилых комнатах и гостиной - обыкновенные, в прихожей, коридорах - стрельчатые с цветными стеклами...
В плане дом похож на букву L:
-- нижняя широкая часть - это небольшая прихожая и просторный кабинет, затем гостиная и так называемая пушкинская комната, затем (уже окнами на противоложную кабинету сторону, на пруд) - комнаты Марии Павловны и Антона Павловича...
-- боковая сторона дома, вдоль пруда, - это коридор, комнаты родителей и столовая.

Ну, наверное, дом - разновременные части теперь уже целого...
Нижняя часть буквы L - анфилада из шести комнат, причём и средние комнаты друг с другом связаны.


Слева - "Пушкинская" комната. Справа - гостиная в Мелиховском доме.
Комната названа "пушкинской" по висящему здесь большому литографированному портрету - то ли дополнительная гостиная, то ли просто проходная комната, а иногда и спальня для гостей, - соединяется с гостиной (на картинке дверь вправо), прихожей (дверь прямо) и - комнатой Антона Павловича.

Родительская часть дома - "гребёнка": длинный коридор с входами в комнату отца, столовую, комнату матери и дополнительным выходом во двор...
Из гостиной тоже можно выйти - на просторную террасу (веранду? ага-ага! опять верасса и терранда!) и далее в сад.
Фасад с террасой с какими-то чуть ли не мавританскими мотивами.
В гостиной - кресла, столик и рояль... музицировали не только приезжавшие гости, но и хозяева...

<...>в письмах А.П. стыдливо умолчал о том, что и он сам пел, - правда, не романсы, а церковные песнопения. Им научился он в детстве, когда под руководством отца пел в церкви.
У него был довольно звучный басок. Он отлично знал церковную службу и любил составлять домашний импровизированный хор. Пели тропари, кондаки, стихири, пасхальные ирмосы. Присаживалась к нам и подпевала и Марья Павловна, сочувственно гудел Павел Егорыч, а Антон Павлович основательно держал басовую партию.
И это, видимо, доставляло ему искреннее удовольствие. Глядя на его лицо, казалось, что в такие часы он чувствовал себя ребенком.

Это вспоминает И.Н. Потапенко, - тот самый, с которым сошлась не без последствий Лика Мизинова, ну, и к которому принято испытывать негативные эмоции, ха-ха... а воспоминания Потапенко не просто здравые, а лаконично-сдержанные и осмысленные, да-с.


Рояль в гостиной мелиховского дома, фрагмент, конечно

Бродила я по дому, усадьбе и непроизвольно думала, слоями, что ли... одновременно, не последовательно думала...
-- даааа, вот Чехов, - "чистый" от идеологии и использования в разных утилитарных целях, а потому ему в дом люди просто несут вещи, типологические и даже мемориальные... и аллергии нет... и насколько труднее всё это с Некрасовым, обращённым в штамп...
-- что же, Чехов от этой чистоты кажется скучным и - что? холодноватым? неискренним?
-- неееет, не верю я в холодноватость и предустановленную "правильность" (т.е. скучищу) человека, который так смеётся и так пишет, и врач, и на Сахалине насмотрелся...
-- и что же некоторые так безосновательно (по-моему) в эту холодность и правильность верят... и зевают при упоминании его имени?
-- помню, что много его читала летом после 8 класса, да... и как веселилась тогда от, например, "Моей жизни"...
-- надо почитать сейчас... надо почитать - письма!
И, листая письма: хааааа, так я читала уже это точно, хотя и не в том ощущении жизни, но - читала же! ну, да, когда закончились тома художественных произведений, начались же письма, да-да (была такая печальная эпоха чтения собраний сочинений последовательно том за томом)... и вдруг я поняла, а сколько слов и словечек и фраз чеховских говорю и не сознаю, что цитирую... и более того... и дело даже не в словах. Какой он разумный, осознанно правильный, жи-вой...
Опять же, И.Н. Потапенко,

Читая многочисленные воспоминания о Чехове, я получаю странное впечатление: все как будто боятся, чтобы он хоть на минуту не показался человеком с горячей кровью, с живыми человеческими страстями и человеческими слабостями.
Может быть, это оттого, что наиболее искренние воспоминания относятся к последнему периоду его жизни, к тому времени, когда полную власть над его организмом взяла болезнь и он, сознательно или нет, тщательно берег свои силы. Обстоятельства так сложились, что в эти годы, прожитые им в Крыму, я его не видел.
В тот же период, когда мы с ним встречались в Москве и Мелихове, отчасти в Петербурге, он не был так бережлив.

Стол в комнате Марии Павловны Чеховой в мелиховском доме

Сестра Мария Павловна, Ма-Па.
Трудилась учительницей и вела мелиховское хозяйство.
Трудилась в Москве, а в Мелихово приезжала на выходные. И при том все счета-расчёты преимущественно были на ней.
Очень неплохо рисовала (как и рано умерший брат Николай: портрет Антона Павловича на стене написан Николаем, да), и вот она явно и осознанно понимала значимость брата, не знаю, всегда или после его смерти... но замуж она не вышла, и последние годы была при брате... И благодаря ей появился ялтинский музей, мелиховскому отдано тоже немало... но она же, говорят, вымарывала из писем брата перед их публикацией всё, что искажало светлый образ... а за ней следом старались ещё и чеховеды, да. Но Марию Павловну понять и извинить можно, а чужих людей (исследователей) - вовсе нет.
А письма Чехова к сестре всё-таки особенные - краткие и, кажется, не всегда последовательные, а просто не надо описаний и длинных характеристик, чтобы близким людям понять друг друга...


Комната Марии Павловны Чеховой в мелиховском доме

На другой день после твоего отъезда.
На пруде вода стоит уже на 1/2 аршина выше льда.
Миша приехал. Лошадей не привел. Обещает привести их после Пасхи. Обои для материнской комнаты привез; велели малярам прийтить.
Все скворешни, кроме новых, заняты архиерейскими певчими.
Утром Иван поехал на станцию за семенами, но вот уже солнце зашло, а его всё нет и нет. Подозреваем, что лошадь утопла, а семена (150 рублей!) посеяны в поле.
Мать ездила в Лопасню и привезла водки.
Какао сегодня не пили. Обедали в 11 часов. После обеда спали. Потом занимались физическим трудом. Потом пили молоко и чай. Теперь ждем ужина. Вообще ведем жизнь отчасти подвижническую, отчасти же свинскую.
Заказали столяру полки за 7 рублей.
Дорога с каждым часом становится всё хуже и хуже. В субботу извозчики будут брать 3 рубля. Чтобы не вводить тебя в такой расход, мы решили выслать тебе на станцию мелиховского мужика за 75 к. к почтовому поезду. Скажи об этом Ивану и Семашко. Кстати привези адрес Семашко.
Мать, наконец-таки, вытащила из своего сундука мое осеннее пальто; принесла его и говорит: "Вот твое пальто, не зявкай больше"… Что значит - не зявкай?
Был ли Иван у нотариуса?
Поклонись Евдокии Исааковне и ее мужу, Ленским, Лике Мизиновой и ее родительнице. Побывай, если будет время, у Оболонских.
…………………………………………………….
Восьмой час, а Ивана нет! С ним и Шарик. Оба с утра не ели.
Будь здорова и не нуждайся в фенацетине.
Больше писать не о чем.
Привези Лику.
Твой А. Чехов.
Скажи Ивану, чтобы купил медный крючок с петелькой для двери (в мою спальную), и привези. Напомни Ивану насчет пива и зельтерской воды.
Скажи Ивану, чтобы он взял у Суворина в мой счет "Вспомогательную книгу для сельских хозяев", издание Безобразова. Привези сию книгу.
Среда.
Семена привезли. Сегодня весь день валит снег. 0 градусов. Холодно. Маляры не приходили. У Пелагеи болят зубы. Сотский принес окладной лист: нужно вносить в казначейство 8 р. 33 к. государственного сбора.
Привези краснокочанной капусты и зелени для супу.
Если будешь на Петровке, то возьми у Лисицина или у кого хочешь 2 лота семян еловых, 2 лота сосны обыкновенной и 1 лот лиственницы. Спроси, нет ли дуба, клена, вяза. Если есть, то возьми, по цене судя.
Четверг.
6 час. утра. 5 градусов мороза. Иван едет на станцию.
Сестре М.П. Чеховой. 31 марта - 2 апреля 1892, Мелихово.

Комната А.П. Чехова в мелиховском доме
-- просторная, с кроватью, шкафом и письменным столом, за которым он работал ночами, особенно когда кашлял или мучился перебоями сердца...
Слева - закрытая дверь, соединяющая с комнатой сестры (с той стороны дверь прикрыта ковром).
В какой-то момент, весной 1897, Чехов поменялся с сестрой комнатами, отдал ей свой кабинет: к Ма-Па приезжали подруги, веселились, сам Чехов только что вышел из клиники, перестал сомневаться в диагнозе (и прогнозе), приём больных в доме давно свёрнут, перенесён во флигель...

16 апр.
Дорогой Михаил Осипович, у меня немножко подгуляли легкие. 20-го марта я поехал в Петербург, но на пути у меня началось кровохарканье, пришлось задержаться в Москве и лечь в клиники на две недели. Доктора определили у меня верхушечный процесс и запретили мне почти всё интересное.
<...>
Сегодня голова болит. Испорчен день, а погода прекрасная, в саду шумно. Гости, игра на рояле, смех - это внутри дома, а снаружи скворцы.
<...>
Нет худа без добра. В клинике был у меня Лев Николаевич, с которым вели мы преинтересный разговор, преинтересный для меня, потому что я больше слушал, чем говорил. Говорили о бессмертии. Он признает бессмертие в кантовском вкусе; полагает, что все мы (люди и животные) будем жить в начале (разум, любовь), сущность и цели которого для нас составляют тайну. Мне же это начало или сила представляется в виде бесформенной студенистой массы; моё я - моя индивидуальность, моё сознание сольются с этой массой - такое бессмертие мне не нужно, я не понимаю его, и Лев Николаевич удивляется, что я не понимаю.
М.О. Меньшикову. 16 апреля 1897, Мелихово.

Принадлежности для умывания в комнате А.П. Чехова в мелиховском доме

А ещё мне было странно (я этого не знала вовсе!), что родители Чехова жили вместе с ним в Мелихове. И это тоже совершенно иное представление, а? Бывший грозный отец, вынужденный признать сына за главу семьи, например... а любящий сын весьма ироничен, между прочим...

21 март. Ст. Лопасня.
Мамаша сегодня говела и ездила в церковь на собственной лошади; папаша вывалился из саней - до того был стремителен бег коня!
Папаша по-прежнему философствует и задает вопросы вроде: зачем тут лежит снег? Или: почему там есть деревья, а здесь нет? Читает всё время газеты и потом рассказывает матери, что в Петербурге учреждается общество для борьбы с классификацией молока. Подобно всем таганрожцам, неспособен ни к какой другой работе, кроме как возжиганию светильников. С мужиками говорит строго.
Брату Ал.П. Чехову. 21 марта 1892, Мелихово.

Комната Павла Егоровича Чехова в мелиховском доме

Старший брат Александр более определённо описывает отношения родителя и сына:

Отец занимал в доме положение, которое одним словом определить трудно… Он ухитрился устроиться так, что в некоторых случаях на него нельзя было смотреть со стороны без улыбки. Он пользовался полным почетом. За столом он занимал почетное место против Антона. Оба они помещались по краям, а в промежутках между ними размещались домочадцы и гости. Первый лучший кусок попадал на тарелку к нему. Мнения его, каковы бы они ни были, выслушивались с уважением. Если ему приходило в голову начать есть "для здоровья" в скоромные дни постное — мать беспрекословно исполняла его желание. Водку за обедом и ужином он пил из своего графинчика в виде настоя из каких-то загадочных трав. Комната у него была отдельная и уютная, и в ней пахло ладаном. На столе у него лежала большая тетрадь — дневник с короткими ежедневными записями: "Иван Петрович приехал в гости", "Иван Петрович переночевал и уехал", "Посылали на станцию", "Антоша уехал в Москву", "Без него приезжал в гости Федор Степаныч с женою" и т.п. в этом же роде. Забот у него не было никаких.

Казалось бы, при таких условиях старик должен был быть здоровым. Но на деле выходило не совсем так. Его душу тревожило недоразумение: имение принадлежало Антону Павловичу, следовательно, хозяином, распорядителем и вершителем судеб является он, Антон Павлович. Но ведь Павел Егорович старше Антона Павловича: он его отец, стало быть, и он, Павел Егорович, в силу своего родительского старшинства, имеет еще большее право распоряжаться и отдавать приказания в имении сына. Его все должны слушаться, как самого старшего в доме. Если он не будет так или иначе проявлять своей власти, то его не станут уважать ни прислуга, ни мужики.

Чайный столик в столовой Мелиховского дома
Красная сахарница - ещё из таганрогской жизни...

Когда Павел Егорович умер, закончилась и мелиховская жизнь... младший брат, Михаил Павлович:

...я, мать и сестра с грустью возвратились в Мелихово. Я прошел по пустынным комнатам. Брата Антона нет - он в Ялте; отца нет - он в могиле; "прекрасной Лики" тоже нет - она в Париже. Даже нет нашего вечного друга А.И. Иваненко - он навсегда уехал к себе на родину. Опустело наше Мелихово! Точно один отец занимал весь наш дом, - так почувствовалось в Мелихове его отсутствие.

Кофейный столик в столовой мелиховского дома

Михаил Павлович привёз в первый мелиховский год "умный" кофейник (на спиртовке?), который не нравился Антону Павловичу... но такое ощущение, что целый год при явлении младшего брата в доме кофе варился в его хитроумном кофейнике, ха.

13 май. Мелихово.
У нас издохли селезень, лошадь и еж, ловивший в амбаре мышей. Утки вдовствуют.
<...>
Спасите меня от кофейников! Кофейники всё те же, и податной инспектор (VI класса) упорно мешает ложкой, уверяя меня, что я не в духе. Со смирением переношу сей деспотизм, но когда чиновная особа уезжает на службу, я бросаю умный кофейник и варю себе в простом.
А.И. Смагину. 13 мая 1892, Мелихово.

Вторник.
Купи простой медный кофейник, вроде как для водосвятия, какой у нас был прежде, стаканов на 6 — 7. В ученых кофейниках кофе выходит невкусным.
Сестре М.П. Чеховой. 16 марта 1893, Мелихово.

Сервиз Villeroi&Boch - столовая в мелиховском доме
Это такой дивный сервиз на сорок восемь персон, части которого разошлись по всем чеховским музеям, - и всем хватило!
Гостей в Мелихове всегда было много - причём могли приехать люди и малознакомые, - а просто подышать воздухом и послушать соловьёв! И деликатный Антон Павлович никого не выгонял, только жаловался в письмах на шум и бесконечных гостей...

И ещё из воспоминаний И.Н. Потапенко:

...самые близкие люди всегда чувствовали между ним и собою некоторое расстояние.
И потому я утверждаю, что у Чехова не было друзей. То обстоятельство, что после его смерти объявилось великое множество его друзей, я не склонен объяснять ни тщеславием, ни самозванством. Я уверен, что эти люди вполне искренне считали себя его друзьями и по своему настроению таковыми и были, то есть они любили его настоящей дружеской любовью и готовы были открыть перед ним всю душу. Может быть, и открывали, и наверно так, - у него было то неотразимое обаяние, которое каждую душу заставляло отдаваться ему, - потому-то он и знал так хорошо тончайшие извилины человеческой души. Но он-то свою не раскрывал ни перед кем.

Может быть, это-то знание, эта изумительная способность видеть человека насквозь и была причиной того, что он не мог никого близко подпустить к своей душе. Душа эта была какая-то необыкновенно правильная. Бывают счастливцы с изумительно симметрическим сложением тела. Все у них в идеальной пропорции. Такое тело производит впечатление чарующей красоты.
У Чехова же была такая душа. Все было в ней - и достоинства, и слабости. Если бы ей были свойственны только одни положительные качества, она была бы так же одностороння, как душа, состоящая из одних только пороков.
В действительности же в ней наряду с великодушием и скромностью жили и гордость, и тщеславие, рядом с справедливостью - пристрастие. Но он умел, как истинный мудрец, управлять своими слабостями, и оттого они у него приобретали характер достоинств.
Удивительная сдержанность, строгое отношение к высказываемым им мнениям, взвешивание каждого слова придавали какой-то особенный вес его словам, благодаря чему они приобретали характер приговора.

Коридор на родительской половине мелиховского дома

А комнаты матери нет, не восстановлены интерьеры.